Через неделю после происшествия с багром, незнакомцем и рисунком
Таффимай Металлумай (мы, как и прежде, милые мои, будем называть ее Таффи)
опять отправилась со своим папой ловить карпов. Мама хотела, чтобы она
осталась дома и помогала развешивать шкуры для просушки на больших шестах
около пещеры, но Таффи чуть свет убежала за отцом на рыбную ловлю. Она
шалила и резвилась и внезапно так расхохоталась, что папа сказал ей:
- Не балуйся, девочка!
- Ах, как это было потешно! - восклицала Таффи. - Помнишь, как старший
вождь раздувал щеки и какой смешной был наш милый чужак, когда ему обмазали
волосы глиной?
- Еще бы не помнить, - ответил Тегумай, - мне пришлось отдать
незнакомцу две самые лучшие оленьи шкуры за то, что мы его обидели.
- Это не мы с тобой, а мама и ее приятельницы! - возразила Таффи.
- Ну будет. Давай-ка позавтракаем. Таффи принялась обсасывать мозговую
кость и сидела смирнехонько целых десять минут. Тем временем ее папа что-то
царапал зубом акулы на березовой коре. Вдруг она сказала:
- Папа, я придумала одну вещь. Крикни что-нибудь!
- А! - крикнул Тегумай. - Годится?
- Да, - ответила Таффи. - Знаешь, ты сейчас ужасно похож на карпа с
разинутым ртом. А ну, крикни еще раз.
- А! А! А! - крикнул Тегумай. - Но ты не смейся надо мною, дочка.
- Я вовсе не смеюсь, - сказала Таффи. - Ты сейчас узнаешь, что я
придумала. Скажи опять "А" и не закрывай рта, а мне дай зуб акулы. Я нарисую
карпа с разинутым ртом.
- Зачем? - спросил папа.
- Разве ты не догадываешься? - сказала Таффи, царапая по березовой
коре. - У нас с тобою будет маленький секрет. Когда я нарисую карпа с
разинутым ртом на закоптелой стене нашей пещеры (мама, вероятно, позволит),
то ты сразу вспомнишь "А". Мы можем играть, как будто я выскочила из темного
угла и напугала тебя криком. Помнишь, прошлой зимой я напугала тебя в
бобровом болоте?
- В самом деле! - воскликнул папа таким голосом, как говорят взрослые,
когда внимательно слушают. - Продолжай, Таффи.
- Ах, какая досада! - сказала она. - Я не могу нарисовать карпа
целиком, вот только его рот. Все равно, мы будем думать, что здесь нарисован
весь карп, а это его рот, означающий "А".
Таффи нарисовала вот что. [ рис.1].
- Недурно, - сказал Тегумай и нацарапал то же самое на другом куске
березовой коры. - Но ты забыла, что у карпа поперек рта торчат усики.
- С этим я не справлюсь, папа.
- Ничего, попробуй. Нацарапай только открытый рот и усик. Мы будем
знать, что ты нарисовала карпа, потому что у окуней и форелей усиков не
бывает. Смотри, Таффи!
И он нарисовал вот что. [ рис.2].
- Хорошо, теперь и я сделаю, - сказала Таффи. - Ты разберешь, если
будет так?
И она нарисовала вот что. [ рис.3].
- Отлично, - сказал папа. - Когда я увижу этот знак, то буду так же
удивлен, как если б ты неожиданно выскочила из-за дерева и крикнула "А".
- Теперь крикни что-нибудь другое, - попросила Таффи, очень довольная
своей выдумкой.
- Уа! - громко крикнул ее папа.
- Гм! - заметила Таффи. - Это что-то сложное. Конец напоминает "А", или
рот карпа. А как же начало - у-у?
- Начало тоже похоже на тот крик - рот карпа. Давай присоединим ко рту
и туловище карпа, - предложил папа. Он и сам увлекся игрою.
- Нет. Если соединить, то я забуду. Надо, чтобы это было отдельно.
Нарисуй хвост. Когда карп закапывается в тину, то виден только его хвост. А
потом я думаю, что хвосты легко рисовать, - сказала Таффи.
- Хорошая мысль, - заметил Тегумай.
- Вот тебе хвост карпа для звука у-у. И он нарисовал вот что. [ рис.4].
- Теперь я попробую, - сказала Таффи, - но я не умею так хорошо
рисовать, как ты. Что, если я нарисую только краешек хвоста и черточку
вместо середины?
И она нарисовала вот что. [ рис.5]. Папа кивнул головою в знак одоб-
рения, и глаза его загорелись от восторга.
- Как хорошо! - сказала Таффи.
- Теперь крикни на другой лад.
- О! - Громко крикнул отец.
- Это нетрудно изобразить, - заметила Таф-фи. - У тебя рот становится
круглый, как яйцо или как камень. Значит, можно положить яйцо или камень.
- Под рукою не всегда найдутся яйца или камни. Мы лучше нацарапаем
такой кружок. Он нарисовал вот что. [ рис.6].
- Сколько звуков мы уже с тобою нацарапали! - воскликнула Таффи. - Рот
карпа, хвост карпа, яйцо! Крикни еще что-нибудь, папа.
- Ссс! - сказал папа и наморщил лоб, но девочка от возбуждения даже не
заметила этого.
- Это легко, - заявила она, царапая по коре.
- Что такое? - спросил отец. - Я думаю, а ты мне мешаешь.
- Это тоже звук. Так шипит змея, папа, когда она думает, а ей мешают.
Пусть будет с змея, хорошо?
И она нарисовала вот что. [ рис.7]. - Знаешь, - сказала Таффи, - у нас
будет еще секрет. Если ты нарисуешь шипящую змею у входа в маленькую пещеру,
где ты чинишь гарпуны, я буду знать, что ты крепко задумался, и войду
тихо-тихо.
Если ты ее нарисуешь на дереве около реки, когда ловишь рыбу, то я буду
знать, что ты велишь мне сидеть смирно и не мешать тебе.
- Отлично, - сказал Тегумай. - Это игра серьезнее, чем ты думаешь.
Таффи, голубка, мне кажется, что дочь твоего отца придумала ловкую штуку,
какой еще никто не изобрел с тех пор, как племя Тегумай научилось насаживать
на гарпуны зубы акулы вместо кремневых наконечников. Мы, кажется, открыли
величайшую тайну в мире.
- Какую? - с любопытством спросила Таффи.
- Сейчас объясню, - ответил папа. - Как называется вода на тегумайском
языке?
- Ну, разумеется, уа, и река то же самое. Вагай-уа значит река Вагай.
- Как называется вредная болотная вода, от которой люди заболевают
лихорадкой?
- У о. А что?
- Теперь смотри, - сказал отец. - Представь себе, что ты увидела бы
этот знак около лужи на бобровом болоте.
Он нарисовал вот что. [ рис.8].
- Хвост карпа и круглое яйцо. Два звука вместе. У-о! Дурная вода! -
воскликнула Таффи. - Конечно, я не стала бы пить этой воды, так как ты
сказал бы, что она вредная.
- Но мне вовсе не нужно для этого стоять у пруда. Я мог бы быть очень
далеко, на охоте, и все-таки...
- И все-таки я знала бы, что вода вредная, словно ты стоял бы там и
говорил: "Уйди, Таффи, а то получишь лихорадку". А на самом деле говорит это
хвост карпа и яйцо. О, папа, надо скорее пойти и рассказать это маме!
Девочка от восторга прыгала около отца.
- Нет, погоди еще, - остановил ее Тегумай. - Надо придумать дальше. Уо
значит дурная вода, а со - кушанье, приготовленное на огне. Не правда ли?
И он нарисовал вот что. [ рис.9].
- Да. Змея и яйцо, - сказала Таффи, - это значит обед готов. Если б ты
увидел, что на дереве выцарапаны такие знаки, то понял бы, что пора
возвратиться в пещеру, и я тоже.
- Совершенно верно, деточка, - ответил Тегумай. - Однако надо подумать.
Тут есть затруднение. Со значит "иди обедать", а шо - это шесты, на которых
мы вешаем шкуры для просушки.
- Ах, противные шесты! - воскликнула Таффи. - Я ненавижу, когда мне
приходится развешивать на них мокрые, тяжелые, мохнатые шкуры. Если ты
нарисуешь змею и яйцо, я подумаю, что пора обедать, и вернусь из лесу, а
мама велит мне вешать шкуры, что же тогда будет?
- Ты разозлишься, и мама тоже. Нет, нам надо придумать новый знак для
шо. Нарисуем пятнистую змею, которая шипит ш-ш-ш, и будем играть, что
простая змея шипит с-с-с.
- Я не знаю, как нарисовать пятна, - сказала Таффи. - Да и ты сам
второпях можешь забыть про них. Я подумаю со, а окажется шо, и мама все-
таки заставит меня развешивать шкуры. Нет, лучше нарисуем эти самые шесты,
чтобы не было никакой ошибки. Я сейчас нацарапаю их. Смотри!
И она нарисовала вот что. [ рис.10].
- Правда, это будет лучше. И шесты совсем как наши, - со смехом заметил
папа. - Теперь я тебе опять что-то скажу, где есть шесты. Слушай: ши.
По-тегумайски ши значит ведь копье, Таффи.
Он опять засмеялся.
- Не дразни меня, - сказала Таффи, припоминая свой рисунок, из-за
которого досталось бедному незнакомцу. - Вот попробуй сам нарисовать.
- Теперь мы обойдемся без бобров и без гор, не правда ли? - спросил
папа. - Я нарисую стоячие копья и одно наклоненное.
Он нарисовал вот что. [ рис.11].
- Даже мама на этот раз не подумала бы, что меня убили, - добавил он.
- Не вспоминай об этом, папа. Мне неприятно. Давай будем еще кри- чать.
У нас дело пошло на лад.
- Как будто бы, - сказал Тегумай и задумался. - Скажем теперь ше, то
есть небо. Таффи нарисовала шесты и остановилась.
- Нужно придумать новый знак для последнего звука, да? - спросила она.
- Ше-е-е-е - произнес Тегумай. - Это похоже на круглое яйцо, только
потоньше.
- Тогда нарисуем тоненькое круглое яйцо, такое тоненькое, как лягушка,
которая весь век голодала.
- Нет, - возразил папа. - Если спешно нацарапать тоненькое яйцо, то мы
будем ошибаться и принимать его за обыкновенное. Ше-ше-ше! Мы сделаем иначе:
отломим и отогнем кусочек скорлупки. Тогда видно будет, что звук о
становился все тоньше и тоньше и, наконец, превратился в е.
И он нарисовал вот что. [ рис.12].
- Ах, как хорошо! Это даже лучше тоненькой лягушки. Продолжай,
продолжай! - сказала Таффи, в свою очередь царапая по коре зубом акулы.
Папа продолжал рисовать, хотя его рука дрожала от волнения.
Наконец он нарисовал вот что. [ рис.13].
- Смотри-ка, Таффи, - сказал он. - Не поймешь ли ты, что это означает
на тегумайском языке? Если поймешь, то мы сделали великое открытие.
- Шесты, сломанное яйцо, хвост карпа и рот карпа, - перечисляла Таффи.
- Ше-уа, небесная вода, дождь.
В это время на руку ей упала дождевая капля - погода как раз была
серенькая.
- Папа, дождь идет. Ты это хотел сказать мне?
- Ну конечно, - ответил отец. - И я сказал тебе это молча, не правда
ли?
- Я, вероятно, догадалась бы, хотя не сразу, но дождевая капля помогла
мне. Теперь зато я уж никогда не забуду. Ше-уа значит "дождь" или "дождь
идет". Молодец, папа!
Таффи вскочила и стала кружиться около него.
- Подумай только: ты уйдешь утром, когда я еще буду спать, и
нацарапаешь на закоптелой стене ше-уа. Я пойму, что скоро будет дождь, и
надену свой плащ из бобровых шкур. То-то мама удивится!
Тегумай тоже принялся скакать. В те времена отцы не гнушались такими
забавами.
- Чем дальше, тем лучше, - говорил Тегумай. - Положим, я захочу сказать
тебе, что дождя не будет, и ты можешь прийти к реке. Вспомни, как это
по-тегумайски?
- Ше-уа-лас уа-мару ( дождь кончился, к реке приди). Сколько новых
звуков! Я не придумаю, как их нарисовать.
- А я зато придумал! - воскликнул Тегумай.
- Постой минуту, Таффи, я тебе покажу, и затем на сегодня уже довольно.
Мы знаем, как изобразить ше-уа, остановка только за лас. Ла-ла- ла!
- твердил он, помахивая зубом акулы.
- На конце шипящая змея, а перед нею рот карпа - ас-ас-ас. Нам нужно
только ла-ла, - сказала Таффи.
- Я знаю, но нам приходится выдумать ла-ла. И мы с тобою первые люди,
которые за это берутся, Таффимай.
- Ну что же? - заметила Таффи и зевнула, так как чувствовала себя
немного утомленной.
- Лас значит "сломать" и еще "кончить", не правда ли?
- Да, разумеется, - сказал Тегумай. - Уо-лас значит, что вся вода в
чану вышла и мама не может готовить, а меня как нарочно нет, я от- правился
на охоту.
- А ши-лас означает, что копье сломано. Если б я тогда додумалась до
этого, то не стала бы делать дурацких рисунков с бобрами для чужака.
- Ла-ла-ла! - повторял Тегумай, размахивая палкой, и морщил лоб. - Вот
еще досада!
- Ши я умею нарисовать, - продолжала Таффи. - А потом я попробовала бы
нарисовать сломанное копье.
И она нарисовала вот что. [ рис.14].
- Отлично! - воскликнул Тегумай. - Теперь у нас есть ла, и этот знак не
похож на другие.
Он нарисовал вот что. [ рис.14^ [ рис.15].
- Нужно уа. Ах, это уже было. Остается только маре. М-м-м-м... Чтобы
сказать м-м-м, надо закрыть рот. Давай нарисуем закрытый рот.
И она нарисовала вот что. [ рис.16].
- После него поставим разинутый рот карпа. Выйдет ма-ма-ма, - сказал
Тегумай. - А как же мы сделаем р-р-р, Таффи?
- Такой же острый, угловатый звук слышится, когда ты выдалбливаешь
челнок, - сказала Таффи.
- Угловатый? Острый? Вот такой? - спросил Тегумай и нацарапал
следующее. [ рис.17].
- Да, - ответила Таффи, - но не надо столько углов, довольно и двух.
- Я поставлю даже один, - сказал Тегумай. - Для нашей игры чем проще
знаки, тем лучше.
Он нарисовал вот что. [ рис.18].
- Теперь мы добились толку, - сказал Тегумай и подпрыгнул на одной
ноге. [ рис.18] - Я возьму и нанижу все знаки подряд, как рыб на жердочку.
- Не поставить ли между словами палочки, чтобы они не теснились и не
толкались, словно карпы?
- Я сделаю между ними промежутки, - сказал Тегумай, но от волнения
позабыл и нацарапал их без промежутков на куске свежей березовой коры. [
рис.19].
- Ше-уа-лас уа-маре, - произнесла Таффи, читая по складам.
- На сегодня довольно, - сказал Тегумай.
- Я вижу, что ты очень устала, Таффи. Но ты не смущайся. Мы уже завтра
все окончим, а помнить о нас люди будут еще много-много лет после того, как
срубят на дрова самые большие деревья, которые ты здесь видишь.
Они вернулись домой. Целый вечер Тегумай сидел по одну сторону очага, а
Таффи по другую. Они рисовали уа, уо, ше иши на закоптелой стене и до тех
пор шушукались и пересмеивались, пока мама не сказала:
- Право, Тегумай, ты ничем не отличаешься от Таффи.
- Не сердись, мамочка, - убеждала Таффи.
- У нас с папой секрет. Мы сами все тебе расскажем, когда настанет
время, только, пожалуйста, сейчас не расспрашивай, а то я не выдержу и
разболтаю.
Мама не стала расспрашивать. На следующий день Тегумай ушел ранехонько
к реке придумывать новые знаки, а Таффи, когда встала, увидела слова уа-лас
( воды нет, вода кончилась), написанные мелом на стенке большого каменного
чана, который стоял около входа в пещеру.
- Гм! - ворчала Таффи. - Эти картинки-звуки бывают иногда совсем
некстати. Папа как будто пришел сюда и велел мне принести воды в чан, чтобы
маме было на чем готовить.
Она пошла к ручью за пещерой и, набирая воду ведром из березовой коры,
наносила полный чан. Затем она побежала к реке и дернула папу за левое ухо.
Это ухо принадлежало ей, и она могла его дергать, когда была умницей.
- Ну, давай рисовать остальные звуки, - сказал папа. Они целый день
провели за делом, отрываясь только, чтобы позавтракать и немного побегать.
Когда они дошли до звука т, то Таффи заявила, что с этого звука начинаются
их имена - ее, папино и мамино - и потому надо нарисовать семейную группу,
где бы они все трое держались за руки. Это легко было нарисовать раз-другой,
но когда пришлось повторить то же самое шесть-семь раз, то Таффи и папа
справлялись все хуже и хуже, и, наконец, от рисунка остался один высокий,
худой Тегумай, протягивающий руки жене и дочери. На картинках 20, 21 и 22
видно, как это постепенно делалось.
Многие другие рисунки были так замысловаты, что их трудно было
выцарапывать, особенно натощак. Но по мере того, как их снова и снова
царапали на березовой коре, они становились проще и яснее, и, наконец,
Тегумай остался совсем доволен. Они повернули шипящую змею на другую
сторону, чтобы получить г [ рис.23]. Очень часто у них попадалось е, и во
избежание недоразумений они совсем загнули отломанную скорлупку яйца
[рис.24].
Звук з получился из рисунка. изображающего священного для тегумайцев
зверя - бобра [ рис.25, 26, 27, 28]. Некрасивый носовой звук н они хотели
изобразить в виде носа и рисовали носы до тех пор, пока у них остались
черточки, которые они продолжили вверх и вниз. [ рис.29].
Пасть жадной щуки дала твердый звук д [ рис.30].
Изобразив, как щука своей острой пастью натыкается на копье, они
сделали рисунок для звука к [ рис.31], который всегда произносится с
усилием, словно натыкаешься на препятствие. Когда они нарисовали кусочек
извилистой реки Вагай, то получили картинку для звука в [ рис.32, 33].
Таким образом, Таффи и ее папа нацарапали все звуки, какие им были
нужны, и составили азбуку. Прошли тысячелетия, и люди пробовали применять те
или другие знаки, пока не вернулись опять к той азбуке, простой и понятной,
которую выдумали Таффи и Тегумай. По ней теперь учатся все детки, когда они
уже в таком возрасте, что могут учиться.
Поэтому я стараюсь не забывать Тегумая Бопсулая, и Таффимай Металлумай,
и Тешумай Тевиндрау, ее дорогую маму, и все то, что некогда происходило на
берегах большой реки Вагай!
{ Вскоре после того, как Тегумай Бопсулай сочинял с Таффи азбуку, он
надумал сделать волшебное азбучное ожерелье из букв, чтобы поместить его в
тегумайском храме и сохранить на вечные времена. Все тегумайское племя
принесло свои драгоценности и бусы, которыми и украшены были буквы.
Таффи и Тегумай целых пять лет трудились над этим ожерельем. Я прилагаю
здесь его изображение. Оно нанизано было на крепкую оленью жилу и перевито
тонкой медной проволокой.
Весит ожерелье один фунт и семь с половиной унций*. Черный фон кругом
букв нарисован для того, чтобы они больше выделялись. }
* Это значит, что ожерелье весило около 666 г, т. е. оно было очень
тяжелым.
|